Операция "Стерх-77"

Первый вопрос, который нам предстояло решить, - транспортировка яиц стерха. Из Висконсина был прислан портативный термостат-контейнер - плотный фанерный ящик с замками и ручками, выложенный изнутри поролоном с пенопластовой капсулой, рассчитанной на 6 журавлиных яиц (сейчас этот довольно громоздкий ящик стоит на почетном месте в музее МФОЖ). Температура в термостате (около 37° С) поддерживалась обычными резиновыми грелками, горячую воду в которых нужно было периодически менять.

Мы дополнительно оборудовали термостат системой пружин и укрепили ее на специальной деревянной станине для погашения вибрации, неизбежной при взлете и особенно при посадке вертолета. Были поставлены электрические датчики температуры, для того чтобы не открывать зря крышку термостата при контроле.

Затем мы разработали конкретный план наших действий. Яйца стерха должны быть взяты из гнезд на 21-25-й день насиживания и доставлены в инкубатор (в штат Висконсин) не позже, чем через двое суток. А это значило, что наш ящик-термостат должен облететь три четверти окружности земного шара максимум за 48 часов! Кто знает капризную, ненадежную северную погоду, тот поймет, как это непросто. Особенно сложно было определить начало насиживания. Обычно стерхи откладывают яйца в первые дни июня. Мы допустили, что это происходит во всех гнездах приблизительно в одно и то же время, как это характерно для большинства тундровых птиц. Дату взятия яиц, таким образом, мы еще в Москве ориентировочно назначили на 27-28 июня. К этому сроку приурочили и приезд американского орнитолога, который должен был принять у нас контейнер с драгоценным грузом и везти его в Соединенные Штаты.

15 июня 1977 г. мы вылетели в Якутию. Тундра встретила нас солнечной тихой погодой. На озерах еще лежал лед, но весна была в полном разгаре: воздух полнился криками морянок, гагар, песнями куликов и подорожников. В гнездах розовых чаек уже были полные кладки, по буграм решали свой извечный спор пестрые турухтаны. Ранний и дружный приход весны несколько встревожил нас: стерхи могли загнездиться раньше предполагаемого срока! Это поставило бы под угрозу всю операцию. Однако точно мы ничего не знали, забирать яйца на ранних стадиях насиживания было рискованно, и мы решили выдержать принятый план.

Пять дней мы летали на старой испытанной "Аннушке" над тундрой. Весь гнездовой ареал стерха, от Яны до Алазеи, можно пролететь за 4-5 часов, и мы пересекли его несколько раз.

Нелегко высидеть в самолете, летящем на высоте 100 м, по 6-7 часов ежедневно. Глаза утомляются от постоянного бега земли, от сверкания озер, луж и снежников, от напряженного ожидания. Да и постоянно поднимающиеся с воды гуси, утки, чайки отвлекают внимание. Но зато какой восторг охватывал всю нашу небольшую команду, когда мы вдруг замечали взмахи огромных белых с черными кольцами крыльев, когда прекрасная птица, отбежав от гнезда, медленно, словно нехотя, поднималась в воздух и, отлетев на несколько десятков метров, снова садилась, беспокойно глядя на грохочущий над ней самолет.

Сорок точек мы поставили на рабочую карту - сорок гнезд стерха. Это почти все, что есть в основной части гнездового ареала якутской популяции. Вероятно, еще десятка два гнездовых пар ютятся по его периферии. Это вся гнездовая популяция стерхов в Северной Якутии. Конечно, есть еще молодые, или потерявшие брачного партнера, или просто незагнездившиеся птицы, но число их едва ли превышает сотню. Стерх, несомненно, в большой опасности, и наша работа как раз вовремя.

В. Е. Флинт берет яйцо стерха из гнезда.

...И вот, наконец, настало 28 июня. Но еще накануне ночью мы поняли, что операция откладывается: ветер повернул на север, с ним пришел сначала туман и холод, а затем и дождь. Непредвиденная задержка губила все тщательно продуманные планы, в гнездах у стерхов вот-вот могли уже начать вылупляться птенцы.

Но к вечеру 30 июня небо немного просветлело. В шесть утра мы уже были в аэропорту. Через полчаса все было готово, мы заняли свои места по бортам, контейнер для яиц был закреплен на пружинах в своей станине, в грелки залита горячая вода. Ожил мотор, дрогнул вертолет, затрясся в напряженной дрожи, и вот уже Чокурдах далеко под нами, виден "с птичьего полета", а затем - тундра в сиянии солнца и блеске озер.

Но когда мы оказались над первым гнездом, стерхов на месте не было. То же повторилось и во втором гнезде, и в третьем. Все ясно: ранняя весна подвела нас, птенцы уже вылупились, а родители увели их. А в Москве целую неделю нас ждет американский орнитолог Элизабет Андерсон, приехавшая принять "стерховую эстафету". Что мы скажем всем тем, кто напряженно следит за нашей работой, кто верит в наш успех?

Мы были в отчаянии, но решили все же продолжать осматривать гнезда. И вот - пара стерхов даже не взлетела, а просто отбежала от заветного места, вертолет словно провалился к самой земле, и еще с воздуха мы увидели среди воды желтоватую кучу прошлогодней осоки, а в центре ее - яйцо!

Пилот виртуозно посадил вертолет прямо в воду. Считанные секунды потребовались, чтобы обмерить, описать и сфотографировать гнездо, запаковать яйцо в теплый шерстяной носок. Но почему же только одно яйцо? И тут мы услышали слабый писк и увидели в полутора метрах от гнезда крошечное пушистое желто-коричневое чудо: прижавшись к соседней кочке, с любопытством глядя на нас, затаившись, сидел только что обсохший журавленок. Будущий стерх! Нам некогда знакомиться с ним, еще минута - и вертолет с трудом вырывается из вязкого, сырого грунта, набирает высоту, а к гнезду спешат белоснежные родители. Яйцо, наше первое яйцо, уложено в термостат, и мы еще успели увидеть, что семья стерхов снова вместе. Все в порядке! Значит, не у всех стерхов вылупление в одно и то же время. Значит, есть надежда!

Когда горючее было на исходе, а позади нас лег длинный путь от Индигирки до Хромы, в термостате было уже пять яиц. Ждать больше нельзя, и мы повернули к Чокурдаху.

А дальше все шло по расписанию. Самолет Чокурдах - Москва, несколько затянувшаяся стоянка в Норильске, долгие часы с контейнером на коленях, смена горячей воды в грелках - и непроходящее внутреннее беспокойство. На рассвете 2 июля самолет совершил посадку в аэропорту Внуково. Затем переезд в Шереметьево, куда уже мчалась на такси Э. Андерсон. Спешная посадка на самолет Москва - Лондон, последние инструкции и пояснения, торопливое прощание. Четыре яйца стерха покинули Москву (в пятом дорогой началось вылупление, и птенец погиб).

Потянулись томительные дни ожидания. Через полмесяца пришла телеграмма из Висконсина: "Два птенца вылупились, чувствуют себя хорошо, два яйца неоплодотворенные. Поздравляем".

Свершилось! Мы ликовали: впервые в мире яйца стерха из тундры Северной Якутии через три континента, на расстояние более чем 17 тыс. километров, были доставлены за 43 часа и успешно инкубированы в Америке! Значит, техника перевозки отработана правильно. Самый первый и самый трудный шаг в операции "Стерх" сделан, сделан советскими специалистами. Значит, можно надеяться, что вся операция пройдет успешно. Стерха можно спасти!

Год спустя мы посетили питомник Международного фонда охраны журавлей и познакомились с Владимиром и Китой - так назвали журавлят. Странно было видеть этих крупных и сильных птиц, одетых еще в юношеский грязно-желтоватый наряд, на фоне зеленых лесистых холмов Висконсина, в соседстве с краснокрылыми трупиалами и американскими овсянками.

А через год мы снова навестили их, уже снежно-белых, в полном взрослом наряде, уже настоящих стерхов, таких, каких привыкли встречать в гнездовое время в тундрах Индигирки.

В 1978 г. мы повторили экспедицию на Индигирку. В результате в питомнике МФОЖ в Висконсине появилось еще 4 стерха. Один из них вылупился во время перелета Москва - Вашингтон и получил имя Аэрофлот.