Новобранцы

Эволюция живых организмов протекает гораздо быстрее, чем принято считать. Просто мы этого не замечаем. Если киты и дельфины, морские коровы и даже тюлени превратились в типично морских животных в столь отдаленные времена, что палеонтологи не в состоянии проследить их путь в океан, то калан сделался морским зверем прямо на наших глазах.

Морские бобры, или каланы, кап их издавна называли коряки,- жители прибрежных районов диких скалистых островов, скал и рифов. Никакого отношения к бобрам и вообще к грызунам этот зверь не имеет. Ученым пришлось немало повозиться, прежде чем они убедились, что каланы не родствен­ники ни нерпам, ни тюленям, а являются троюродными братьями куниц и соболей и двоюродными братьями выдр. Живут они на Курильских, Командорских, Алеутских островах, на юге Камчатки, на Аляске, на острове Медном, в калифорнийский водах, заплывают на Сахалин.

Калан - довольно крупный зверь, чуть не до полутора метров длиной. У него массивное длинное тело, короткая шея, на которой находится небольшая усатая голова с маленькими, прячущимися в шерсти ушами. Задние лапы широко расставлены и, но существу, превратились в ласты, между которыми находится не слишком длинный хвост. Передние лапы очень короткие, со сросшимися пальцами и голой, свободной от шерсти ладошкой. У калана черно-бурый с сединой мех, очень плотный и теплый. Он состоит из тонких волнообразно извитых пуховых волос длиной 1-3 см и защищающих их более длинных, придающих шубе упругость остевых волос, сильно расплющенных в своей средней части. Мех калана высоко ценится, но шуба сшита неудачно. Такое впечатление, что она с чужого плеча и слегка великовата. Поэтому когда животное лежит на спине, на брюхе образуются складки. Теплая шуба сослужила калану плохую службу. О его существовании узнали еще в 17 веке от русских землепроходцев. Первое научное описание зверя дали участники второй экспедиции Беринга Крашенинников С. П. и Стеллер Г. В. Эти сообщения и послужили толчком; к развитию промысла, а затем и к истреблению калана. К концу прошлого столетия от многочисленных каланьих стад не осталось и следа. Лишь в наиболее труднодоступных районах на северных побережьях Тихого океана сохранилось всего несколько сот зверей.

К счастью, люди вовремя спохватились. В 1911 году была заключена Вашингтонская конвенция, запрещающая промысел животных. Сначала первая мировая война, а затем оккупация Японией Дальнего Востока помешали организовать охрану животных в отечественных водах. В 1924 году Советское правительство приняло действенные меры, давшие, в конце концов, положительные результаты. Каланы, хотя и медленно, восстанавливают свою численность, возвращаясь в места, где некогда водились в изобилии.

Любимым местом обитания калана являются вдающиеся в море мысы, мелкие островки, скалы и торчащие из воды камни. Обычно это район мелководья. Весной здесь разрастаются густые заросли ламинарии - морской капусты. Они охраняют прибрежную полосу от океанской волны. Летом в хорошую погоду каланы нередко по нескольку суток не выходят на берег. Днем они кормятся, резвятся в воде, совершают недалекие экскурсии, а ночью спят, лежа на спине, в зарослях морской капусты. При этом животные стараются запутаться в длинных стеблях водорослей и спокойно спят „на привязи”, не опасаясь, что ветерком их унесет в открытое море. Зимой звери на ночь выбираются на берег и ищут выемку или нишу в скале, защищающую их от ветра. Там же они прячутся в штор­мовую погоду и спят, нока море не успокоится.

Каланы - звери общественные. Обычно они держатся ком­паниями, очень дружны и никогда не ссорятся. Большое стадо животных устраивает настоящее лежбище. Звери лежат так кучно, что на каждого приходится не более квадратного метра. В большой компании животные чувствуют себя увереннее и спокойно отдыхают, убежденные, что сообща не проморгают опасность. В случае тревоги, захватив малышей, каланы спешат уйти в море, где у них, кроме косатки, нет серьезных врагов.

Плавают каланы неплохо. На поверхности гребут по-собачьи, под водой работают только задними лапами и хвостом. Звери то плывут наверху, то ненадолго (и, видимо, неглубоко) ныряют, проплывая под водой метров 100. Прослойка воздуха в густой шерсти калана создает высокую плавучесть. Это позволяет животным отдыхать на поверхности воды, непринужденно развалившись на спине.

Пища, поедаемая каланами, очень разнообразна. Важней­шей, наиболее питательной частью меню являются морские ежи. Калорийная пища позволяет пережить суровую зиму. На втором месте стоят моллюски - двустворчатые, вроде мидий, и осьминоги. Когда к берегам подходят рыбьи косяки, звери организуют себе рыбный стол. Другим сезонным блюдом явля­ются крабы, каланы едят их с большим аппетитом. С голодухи животные могут перекусить морской звездой или голотурией, но, по-видимому, делают это без особого удовольствия. Каланы - прожорливые существа. Чтобы покрыть ежедневные энергетические расходы, взрослому зверю требуется не меньше 10000 калорий, а это 10-15 кг обычных каланьих лакомств.

Столовой для животных служит море. Даже пищу, найденную на берегу, калан уносит в воду. Там, удобно растянувшись на спине и разложив на груди пять-шесть ежей, животные поедают их одного за другим. Обращение с морским ежом требует известной осторожности. Сначала калан вертит ежа в лапах, как бы присматриваясь к нему, затем, пообмяв иглы, продавливает нижнюю часть панциря, иногда подгрызает его по краю и, добравшись до вкусной сердцевины, вылизывает изнутри панцирь или выгребает содержимое лапой прямо в рот. Ка­лифорнийские каланы пользуются для разбивания панцирей ежей камнем. Прежде чем начать охоту, калан выбирает себе подходящий булыжник килограмма на 3-4 весом. Орудие производства служит долго. Плавая, животные держат его под мышкой. Набрав ежей и моллюсков, калан устраивает на груди камень и, зажав в лапе раковину мидии, разбивает ее о ка­мень. Подозревают, что и под водой животные используют камни, чтобы отрывать от скал прочно прикрепившихся к ним моллюсков.

Рыбу каланы хватают не зубами, а ловят лапами. Как ни странно, делают они это очень ловко. Поедают рыбу обязательно на поверхности. Мелюзгу едят в обычной позе, лежа на спине, а крупную держат в лапах и отдирают от нее полоску за полоской нежное филе, высунувшись из воды по пояс. Кости и внутренности выбрасывают.

Самки рожают детенышей на берегу, заранее выбрав потаенное местечко - какую-нибудь одинокую скалу или камень, прикрытый ворохом выброшенных волнами водорослей. За редким исключением, на свет появляется только один детеныш. Он зрячий, уже имеет зубы, правда еще молочные, и покрыт густой светло-бурой шерстью. Несмотря на, казалось бы, хорошее развитие, малыши в первые недели жизни совершенно беспомощны. Мать ни на минуту не оставляет детеныша одного. Спускаясь со скал, она волочит его в зубах, в воде носит на груди, придерживая малыша лапой или зубами, в случае опасности ныряет вместе с ним. Когда каланенок подрастает, звери плавают в воде вертикально - впереди детеныш, сзади мать, которая буксирует свое чадо „методом толкания”. Новорожденные детеныши ни плавать, ни тем более нырять не умеют. Этому их придется специально обучать. Однако, будучи значительно легче воды, они не тонут. Ныряя за кормом, мать на минутку оставляет малыша на поверхности, и он, как поплавок, качается животиком вверх на мелкой зыби. Только к началу четвертой-пятой недели научится молодой калан пе­реворачиваться на живот и, перебирая тихонько лапками, пла­вать. Учиться нырять он начнет позже. Никаких способов защиты от врагов у него нет. Если, отлучившись на минутку по охотничьим делам, мать заметит опасность, она, не выныривая на поверхность, хватает детеныша снизу и утаскивает его на глубину.

Матери нежно привязаны к своим детям. Если поймать малыша, мать иногда остается около него. Все свободное время она занята детенышем. Мать носит малыша у себя на груди, занимается его туалетом, моет, окатывая водой, и растирает лапками шубку, чтобы сделать мех еще пушистее. Забота о мехе играет важную роль в жизни каланов. Если шкурка чистая, звери не намокают, а значит, и не мерзнут. Для детеныша это особенно важно. Жизнь взрослых животных полностью зависит от состояния меха. Ученые не раз наблюдали, как калан, попав в растекшуюся по поверхности пленку нефти, сначала начинает нырять и вертеться, стараясь смыть нефть. Но так как это не удается, мех, в конце концов, намокает, и зверь начинает замерзать. Его движения становятся все медленнее, и наконец, калан затихает. Жизненный путь ценного зверя окончен.

Каланы достаточно хорошо приспособлены для жизни в океане, в том числе и их молодняк, однако суша имеет для них чрезвычайно важное значение. Она дает им убежище в непогоду, позволяет больным и раненым набраться сил, служит местом появления на свет детенышей. Хотя зоологи допускают, что в хорошую погоду роды могут происходить в воде в зарос­лях морской капусты, но несомненно, что большая часть молодняка появляется на суше. Между тем всего каких-нибудь 10000 лет назад, когда океанические острова были еще необи­таемы и на них не водились крупные наземные хищники, сам­ки для родов выбирали участки довольно далеко от берега и, видимо, первое время, отправляясь на охоту, оставляли там малышей.

Судя по всему, калан - новичок в море, так сказать, ново­бранец армии морских млекопитающих. Без суши животные существовать не могут и, в отличие от всех морских млекопи­тающих, едят, только вынырнув на поверхность воды. Долго оставаться под водой звери не в состоянии. Охота обычно продолжается минуту, реже две-три. Только в случае крайней опасности они ныряют на более продолжительный срок.

В память от сухопутной жизни каланы сохранили много черт наземных животных. В первую очередь это ушные ракови­ны. Среди морских млекопитающих их имеют лишь некоторые виды тюленей. Наконец, каланы - единственные морские су­щества, не имеющие под своей шубкой защитного слоя жира. Хотя каланий мех достаточно хорошо обогревает животных, он ненадежен, может, в конце концов, намокнуть и поэтому не приспособлен для слишком длительного пребывания в воде. А жир - не только отличный материал для термостата, но и за­пас пищи, позволяющий безболезненно переждать любой шторм. Возможно, дальнейшая эволюция приведет к его появ­лению. Место для жира уже приготовлено. Помните шкуру, просторным балахоном болтающуюся на теле? Под ней до­статочно места для теплой подкладки из жира.

Все, что известно о каланах, накоплено путем наблюдения за животными на воле и отчасти в вольере. В лаборатории калан еще не побывал. Правда, в начале войны одного зверями везли в Ленинград, но тогда было не до биологических экспериментов, да и калан быстро погиб без надлежащего ухода. Поэтому о функции его органов чувств ничего достоверно не известно. Есть лишь одни догадки. Долгие годы зоологи считали, что лучше всего у калана развито обоняние. Наблюдения в неволе как будто этого не подтверждают. Рыбу, которую каланы едят с большим удовольствием, звери находят с очень небольшого расстояния. Да и вряд ли животные могут под водой пользоваться обонянием. При погружении их подвижные ноздри смыкаются.

Вероятно, к числу самых важных анализаторов калана следует отнести осязание. У них есть несколько групп вибрисс. По четыре над каждым глазом, около 3 см длиной. По три совсем коротких волоска с каждой стороны носа. На верхней губе 120-150 самых длинных вибрисс - до 6-7 см. Кроме того, вибриссы есть на груди и передних лапах. Во время охоты каланы в поисках корма обшаривают дно щупами своих усов. Обнаруженную добычу хватают наощупь лапами с помощью все тех же вибрисс.

Зрение у калана считается слабым, но вряд ли это соответствует действительности. Во всяком случае, видят они не хуже собаки. По внешнему виду легко узнают людей. Подкрасться к ним тоже довольно трудно.

Точно так же зоологи опорочили слух калана. Поводом послужило то, что пойманные животные никак не реагировали на шум. А почему они должны были вести; себя как-то особенно? Жители прибрежных районов океана должны свыкнуться с грохотом волн. Ученым казалось, что животные даже не понимают, откуда исходят звуки. Не вызывает паники у каланов и гул вертолетов. Зато звуки естественные, например плеск воды, очень хорошо ими воспринимаются и вызывают мгновенную ориентировочную реакцию.

Голос у калана весьма оригинальный, но его акустические характеристики пока не исследованы. Резкий громкий крик служит, по-видимому, призывным сигналом. Детеныши, подзы­вая мать, пищат. Особый крик служит сигналом опасности. Животные обнаруживают высокую чувствительность к сигна­лам, используемым для общения.

Пока нет никаких указаний на то, что каланы способны производить под водой какие-либо звуки. Неясно, воспринимают ли они в воде звуковые сигналы и могут ли определить место их возникновения. Слуховая система калана анатомически мало отличается от звукового анализатора наземных млекопита­ющих. Внутреннее ухо не изолировано от черепа, как у дельфина. Однако нет оснований усомниться в том, что каланы слышат хорошо. Отсутствие или ослабление зрения - явление, довольно широко распространенное в животном мире. Случаи ухудшения слуха у каких-либо видов животных встречаются гораздо реже. Слух никогда не подвергается редукции, если звуковые раздражители могут иметь для животных важное значение. Морская вода - отличная среда для распростране­ния звука, а необходимость передвигаться ночью или во взмученной прибоем воде прибрежной зоны настоятельно требует иметь какую-то систему ориентации, и в первую очередь активной ориентации. Ничего более удобного для прогулок в темноте, кроме эхолокации, природа изобрести не сумела! И хотя нет абсолютно никаких данных, подтверждающих наличие подобных способностей у калана, можно ожидать, что они, пусть и не очень значительные, со временем будут обнаружены.

Для биоакустики каланы должны представлять собой инте­рес как животные позже всех известных нам млекопитающих перешедшие жить в океан. Не исключено, что их изучение помо­жет выяснить, через какие этапы развития должны пройти звуковоспроизводящие и звукоулавливающие системы животного, чтобы достичь такого же совершенства, каким обладает локатор китообразных. Эволюционный подход, к исследованию обычно значительно облегчает изучение организации сложных функций организма.