Домашние животные в Антарктиде

Человек пополняет фауну Антарктиды домашними животными - собаками и свиньями. Во время экспедиций Скотта и Шеклтона здесь побывали и монгольские лошадки, которые использовались как тягловые животные на пути к полюсу. Опыт применения их оказался неудачным. В начале XX века, когда состоялись эти экспедиции, собаки были самым надежным средством передвижения в полярных областях. На собаках были достигнуты оба полюса, тогда как попытка использования несовершенного в то время автомобиля была еще менее удачной, чем употребление лошадей для той же цели.

Сейчас, вытесняемая механическим наземным и воздушным транспортом, собака становится в Антарктиде своего рода экзотическим животным, и, по-видимому, недалеко время, когда ее будут привозить на шестой континент только в качестве друга человека, а не транспортного животного.

Собаки и свиньи, в круглогодичном содержании которых советская экспедиция, насколько мне известно, сделала почин в Антарктиде, хорошо акклиматизировались в Мирном. Впрочем, можно говорить только об акклиматизации собак, помещавшихся в не отапливаемом собачнике. Для свиней был устроен отапливаемый и освещаемый электричеством свинарник. Рождаясь, вырастая и умирая в нем, свиньи не имели представления, что существует свежий воздух и солнце.

В первый же год свинарник, как и все дома поселка, был занесен снегом, и вопрос о прогулках животных отпал. Не вытаскивать же два десятка свиней через люк. Достаточно того, что таким способом приходилось доставлять в свинарник корм и вытаскивать навоз.

Свежая свинина предназначалась главным образом для зимовщиков внутриконтинентальных станций, но по праздникам и мы, миряне, лакомились отбивными и студнем.

Кроме свиней в свинарнике жили целые тучи крохотных мушек, приехавших в Антарктиду в виде личинок со свиным навозом. В свинарнике мушки нашли благоприятные условия и невероятно размножились. Мушки могли бы положить начало Роду тогда еще неизвестных для Антарктиды насекомых, если бы в 1964 году новозеландский ученый К. Дж. Уайз не обнаружил в районе ледника Шеклтона под 84° южной широты насекомых, называемых ногохвостками, а также клещей. Эти насекомые размером 2-3 миллиметра, как и растения, селятся на небольших скоплениях мелкозема среди скал. Но в отличие от Мирного, где поверхность мелкозема нагревается солнцем до плюс тридцати градусов, в районе ледника Шеклтона она редко поднимается выше нуля.

Очевидно, что у столь закаленных ногохвосток и клещей больше шансов подняться по лестнице эволюции, чем у наших изнеженных теплом мушек. Если на небольших полярных станциях в Арктике собаки и теперь служат основным средством транспорта, то появление собачьей упряжки в Мирном вызвало бы такой же интерес, какой проявили бы прохожие, появись такая упряжка в потоке автомашин на центральной магистрали большого города.

В Антарктиде снег очень плотен. Это одна из причин вытеснения собачьей упряжки механическим транспортом - главным образом гусеничными тягачами. Правда, и тягачам пришлось «приспосабливаться», прежде чем они стали покорителями антарктических пространств. Лишь собачья упряжка вначале была самой удобной и безопасной в поездках по береговому припаю льда вдоль ледя­ного берега Антарктиды.

Несмотря на безрадостное существование (собаки жили зимой в собачнике, а летом - на привязи у ямщиков, служивших им «однокомнатными квартирами»), собачье поголовье катастрофически росло. При обилии тюленей и простоте их добычи вопрос питания псов мог быть разрешен очень просто. Но какой смысл иметь в Антарктиде собачий питомник?

Соображения безопасности колоний пингвинов не дают возможности спустить собак с привязи хотя бы просто для того, чтобы люди могли развлечься, наблюдая за ними, и так же дружески общаться с ними, как на арктических станциях. Поэтому администрация была вынуждена пойти по пути выбраковки собак и сокращения числа щенков, оставляемых для работы. Только щенки получали у нас право побегать по поселку в хорошую погоду. Встречи их с пингвинами Адели были безопасны для обеих сторон.

Вольготная жизнь выпала на долю двух собак, которые жили на станции Оазис. Пингвинов здесь не было, и собаки не знали, что такое цепь. Не приходилось им и впрягаться в нарту. Жили они, развлекаясь и развлекая зимовщиков.

Обе собаки были непременными участницами встреч и проводов самолетов. Особенно любили проводы. Как только начинали работать винты, псы становились за хвостом машины в ветровом потоке и прилагали все усилия, чтобы удержаться на гладкой поверхности льда озера, служившего аэродромом. Винты вращались все сильней, собаки начинали скользить, наконец падали и уже кубарем катились по льду.

Год от года растет зимовочное население Антарктиды. Если в период с 1899 года - времени первой зимовки человека на материке - по 1950 год ежегодное население не превышало 80 человек, то в 1957 году оно выросло в десять раз. Это был Международный геофизический год. В последние годы зимнее население материка составляло 600-700 человек. Летом цифра увеличивалась до 4000-5000 человек.

Если предположить, что каждый приезжий захочет вывезти в качестве сувенира шкурку пингвина, колонии этих птиц быстро опустеют и Антарктида превратится в мертвый материк. Но этого не случится. Все страны - участницы антарктических исследований договорились о том, что примут решительные меры по защите и сохранению животного мира Антарктиды. Континент мира будет и самым большим заповедником на Земле.